Все корабли большие
надежны и солидны,
У них штурвалы - солнца,
борта - глазурь.
А парусник - ну что он? -
беспечная соринка
У моря-океана в синем глазу.

Все корабли большие
привычны к работе,
Им чужд пустопорожний,
нелепый риск.
А парусник -
он даже зовется "Кропоткин",
Поскольку по натуре
он - анархист.

Все корабли большие
живут по расписанью,
Во столько-то стоянка,
столько-то в пути.
А вот шалун "Кропоткин"
увлекся, расплясался,
Пообещался к часу, пришел к пяти.

Он пришвартован к стенке - великолепье!
Три голенькие мачты он тянет ввысь.
Мотивчик балалаечный в три коленца,
В три перебора песня, в три пальца свист.

И вдруг в люк - деваха,
русалкой в прорубь...
Ликующие плечи, лихой пошиб!
Ой, анархист "Кропоткин", да ты -
не промах:
Отбил такую кралю
у тех, больших.

Я низко-низко кланяюсь току, пару,
Мне любо силу в формулы
облекать.
Но хорошо, что есть еще в море -
парус -
Наивная тряпица - под облака,
Что тихие безумцы стихи кропают
В логичном этом мире, где точность - бог.
Ты иногда бери меня, слышишь, "Кропоткин",
На свой несовременный,
дощатый борт.