Вот Петербург забастовался, 
По всем заводам тишина, 
Не слышно шума, стоп машина, 
И нет рабочих у станка. 

Поэт, воспой, где твоя лира, 
Воспой сей грозный океан! 
Бушует Северна Пальмира, 
Как огнедышащий вулкан. 

Какие страсти возбудили 
Великих нарвскиих сынов? 
Куда они толпой спешили 
Из мрачных каменных домов? 

Шли к государю с челобитной, 
Вперёд же всех Гапон их шёл, 
Его оружье – крест с молитвой, 
Как пастырь, стадо свое вёл. 

«Эй, стоп, народ, куда вы прётесь? – 
Им грубо крикнул офицер. – 
Не то под плеть вы попадётесь, 
Расправлюсь с вами я теперь». 

«Зачем назад? К царю нам нужно, 
Идём вот просьбу подавать», - 
Толпа в ответ, сомкнувшись дружно. 
«Так вы, мерзавцы, бунтовать? 

Им офицер кричит от гнева 
Сжимая грозно кулаки. 
Стой! Смирно! Поворот налево! 
Батальон, вперед! В штыки!» 

Творец небесный, что тут стало! 
Какая бойня началась! 
Штыков щетина засверкала, 
Толпа со страхом поднялась. 

Казалось, звери, а не люди 
Так беззащитных бить могли, 
Штыки ломали спины, груди, 
Немалы жертвы полегли 

Священник – «первый друг народа» 
Он, удирая, прокричал. 
«Вперёд, друзья, вас ждёт свобода!» 
Сказал: «Прощайте…» и удрал. 

Столицу обнял ужас горя, 
Весь Нарвский трупами покрыт, 
Невинной крови льется море, 
Позор тиранам, вечный стыд. 

Манеж телами завалили, - 
Хватила дела палачам, 
Они на кладбище возили 
Вагоны мёртвых по ночам.