Все движемся — устроен мир на том.
Настал черед, и я с Восточной съехал.
В дорогу песен хулиганских том
Собрал мне двор с эпиграфом: “К успеху”.
     Держал меня в горсти 
     Всесильный Дух Дворовый.
     Уехал. Двор, прости! 
     Нить жизни — шнур суровый.
     Прописан все ж припевочкой,
     Что на ветер в трубу, 
     Где поцелуй твой, девочка,
     Еще печет губу.
     Где нож — не для побоища,
     Где пуля спит, не воюща,
     Где старый друг живой еще
     С отметиной на лбу.
Все движемся. Уже до третьей тыщи — шаг.
За столько лет — впервые.
И как велела певчая душа,
Пою свои куплеты дворовые.
     И верю, не придут
     И не отнимут строчки.
     И в ночь не уведут
     К тюремной одиночке.
     Христос и тот за заповедь
     Прощать до стольких раз,
     Готов и нынче залпом пить 
     За милосердных нас.
     За то, что жили — маялись,
     Кручинились и славились,
     За то, чтобы покаялись,
     Не завтра, а сейчас.
Все движемся. До святости икон
Дойти б умом. А не как есть — ногами.
Чтоб бег начав со стремени верхом,
Не кончить тараканьими бегами.
     Из всех на свете стрел 
     По мне — Амура стрелы!
     Ах, как бы я хотел
     Лишь ими пичкать тело!
     И бунтовать, и струны рвать
     За все, что в сердце грел.
     И все на свете согревать
     Во имя этих стрел.
     И чтоб в глазах той девочки
     Так и остаться неучем.
     А остальное — мелочи.
     Так, видно, Бог хотел.