Уже не врут, не лгут, не брешут,
А льют помои через темечко страны. 
Уже не мнут, не бьют, не режут,
А норовят тишком пальнуть из-за спины.
А в телевизоре одни и те же рожи —
Вижжат, басят и буратинят голоса.
И все похожи. И всё похоже
На попугайно-канареечный базар.
Уже не йдут, не прут, не скачут.
Уже вертляво и стремительно ползут.
Не огорчаются, не охают, не плачут,
А всё терзаются и всё нутро грызут.
А в телевизоре смешно, как в зоопарке —
И так же пахнет, и такая же неволь.
Да депутатишки — что мертвому припарки —
Играют доктором прописанную роль.
Уже не квакают, не хрюкают, не квохчут.
Уже вороны перешли на волчий вой.
Не осаждают, не сминают и не топчут —
Уже вбивают в землю прямо с головой.
А в телевизоре сплошные педерасты
Вопят и скачут, да и водят хоровод —
Беззубы, стрижены, гривасты и вихрасты —
И кто кого из них — сам черт не разберет!
Уже не чествуют, не здравят и не славят.
Уже развешивают тихо ордена.
Не назначают, не снимают и не ставят,
А поднимают и вдевают в стремена.
Уже давным-давно не пахнет россиянством
И не поймешь теперь, где гусь, а где свинья.
И всем присвоено еще одно гражданство:
Я — гражданин Страны Всеобщего Вранья.