Первый Куплет: 
Незаметно поправь её одеяло, 
За это себя предавая анафеме. 
Она вышла из пены, худой отпечаток плеча оставляя на кафеле. 
И хана тебе, доигрался ты, старый дурак, вот и вся эпитафия. 
На город падает тьма, засыпает шпана, просыпается мафия.

Там, под нами копошась, 
Муравейник разевает пасть, как ротвейлер,
И учит выживать параллельно
К тому, как в это время те, кто наверху, учат решать уравнения.
И пока город вертикально поделен, 
Она хватает машинально в постели,
Даже не просыпаясь, мой член,
А я улыбаюсь ей и понимаю, что фатально потерян.

И жаль не удержать на мгновение, 
Оставшуюся ночь перед финальным падением,
Ведь завтра перевернет все,
Завтра пара человек не вернется домой,
Ведь там стопудово тесные гнезда
Для тех, кто свято верит в место под солнцем.
Для тех, кто не мог наглядеться на звезды,
Тех, кто к перевалу бездны пойдет сам. 
Без двух часов и скоро действо начнется,
Деспот на горе мишенью боев стал зря,
Надо было бегством спасаться.
Эх, ночь продержаться, как в песне поется,
И день простоять. Мог я себе представлять пару дней тому назад, без юродства.
Чем кроме постели совместной, знакомство,
Теперь с моей девочкой п*здец обернется, бря!

Над головой небосклона огни,
Будто неоновые слоганы
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры. 
Рассветет, полыхнет колесо в небесах.
Завтра злой веселый восход.
Ты прочтешь обо всем в новостях,
А пока что
Над головой небосклона огни,
Будто неоновые слоганы
Через окно наподобие панно видны
Светодиодами укомплектованные миры. 
Повезет, гарнизон будет сломлен и взят,
Рубикон перейден, срок истек.
Ты прочтешь обо всем в новостях.

Город спит на горе.
Вот она копия Готэма с "Комптоном". Окна видно во тьме,
Воры да копы, дорога над пропастью.
Горький дым по воде,
Волох работает, своды Метрополя.
Темная цитадель­ то ли курорт, то ли антиутопия.

Гуру штаб - где темно, там, где сыро, где пыльно, где мрак. Так уж тут заведено: 
Либо трон, либо яма с дерьмом, либо принц, либо раб. А для рабов
Не поёт золотистый восход, не зовёт серебристый закат,
Издалека не для них полыхнёт горизонт и найдётся немыслимый клад -

Это лишь для господ. Если ты не увидел, о чём я, ты, видимо, слеп. 
Выйди на свет, пусть невидимый пёс нападёт на тобой не увиденный след. 
Наступает циклон, очень скоро на город обрушатся ливень и снег, гибель и смерть. 
И я не понял, о чём это, но всё это только что видел во сне, и слова "где нас нет". 

А сон диктует в тетрадь: "время впустую не трать", обязуюсь писать, 
Пока время не сунется вспять, пока бремя не сдует, как прядь. Время "пулитцер" брать! 
Я встаю и, ссутулясь на стуле, схалтурить боясь, грустно пишу со всей дури, 
Лишь успеть бы к утру, ведь могу и под пули попасть, три листа - полчаса. 

Я слышу внутренний голос. Нет, не совесть, а мой внутренний голод, 
Который помнит, как юн был и молод до того, как Молохом был в пух перемолот, 
До премий, гора, клубов, билбордов, журналов, где сходу был вдруг титулован. 
Я снова пишу сиюминутную злобу. Светает. Она спит. Я орудую словом. 

Над головою небосклон огней, 
Будто неоновые слоганы. 
Через окно, наподобие панно, видны 
Светодиодами укомплектованные миры. 

Рассветёт. Полыхнёт колесо в небесах. 
Завтра злой и весёлый восход. 
Ты прочтёшь обо всём в новостях, 
А пока что... 

Над головою небосклон огней, 
Будто неоновые слоганы. 
Через окно, наподобие панно, видны 
Светодиодами укомплектованные миры. 

Повезёт: гарнизон будет сломлен и взят. 
Рубикон перейдён, срок истёк. 
Ты прочтёшь обо всём в новостях.