У Володьки Берсенева возвратился отчим с фронта. 
Ногу миной отхватило, руку срезал пулемет. 
Ядовитый был мужчина, без скандала и без понта, 
чуть чего - костыль хватает, по башке беззвучно бьет. 
А потом орет: - Мамашу ты довел до отощанья, 
жрал, небось, по обе пайки, беспардонный жеребец? 
И такими этажами по двору идет вещанье, 
что Володька взял и синькой отравился наконец. 

Ох вы, клены, клены, клены вдоль дороги! 
Вы напомнили мне небыль или быль. 
А дорога всегда от Бога, 
от людей - пыль. 

Но конечно санитары очень ловкие ребята, 
и Володьку откачали, и мамаше дали спирт, 
а Володькин бывший папа не хотел идти в солдаты, 
он начальник был огромный, или просто делал вид. 
Он приехал на машине, но к Володькиной мамаше 
не зашел в четыре метра, где безумный коллектив, 
находился в изумленьи от трагедии вчерашней, 
и сказал: - Отдайте Вовку, если Вовка будет жив. 

Ох ты время, время, время нашей жизни, 
превращаешься ты в память и печаль, 
возвращаешься в тоске и укоризне. 
Ах, как жаль. 

Но не хочет воскрешенный покидать четыре метра, 
ядовитого папашу и любимых корешей. 
Говорит через окошко тише примуса и ветра: 
- Уезжайте, бывший папа, здесь темно и много вшей. 
А однажды у соседа, что живет в саду тесовом 
и содержит сад огромный, где ранетки и морковь, 
он и Женька драли репу и забор сломали новый, 
и цепная псина Нера искусала Женьку в кровь. 

Ах, папаня и маманя дорогие! 
Как жестоки наши юные года! 
Все сначала бы - мы были бы другими. 
Никогда! 

Участковый дядя Вася к ним пришел, сказал, что вора 
он отправит по этапу и бумажку дал на штраф. 
Воевал он с батей рядом - стало ясно в разговоре, 
он забрал свою бумажку, хоть и знал, что был неправ. 
И с тех пор, как этот Вовка избежал тюрьмы и смерти, 
он живет вполне толково. Я писал ему, и он 
мне ответил, и напомнил его адрес на конверте 
наше сказочное детство, старый двор, как дивный сон. 

Ох вы, травы, травы, травы золотые! 
Ох ты, тихая, проточная вода! 
Не печалься - мы остались молодые 
навсегда. 

Он в начальники не вышел и детей своих не бросил 
и живет с женой хорошей, только вредной и больной, 
а отец пропил протез и с костылем вторую осень 
отдыхает в Кисловодске, гордый сыном и страной. 
- Приезжай, - мне пишет Вовка. - Встретим мы тебя по-царски, 
мама сделает пельмени и окрошку с огурцом. 
Выслал я тебе рыбешки и твоим мальчишкам цацки. 
Понял я, что не удастся, и поплакал над письмом. 

Помнишь неба светло синюю кастрюлю, 
и чаинки черных ласточек на дне. 
Я годами ту картину караулю. 
Не везет мне.