Все равно
любовь моя –
тяжкая гиря ведь –
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
(В. В. Маяковский, «Лиличка! Вместо письма»)

Отчаянием выстланы мои органы.
Здесь,
в этой комнате,
на кровати,
где первый раз сердце мое бешено дергалось,
когда плечи твои, как помешанный, гладил.
Без тебя что воздух, что задыхание –
все равно нигде и никак не дышится.
Только руки твои могут одним касанием
связать меня намертво и сковать все мышцы.
Меня только голос твой и обезоруживает —
другого обезвреживания меня нету.
Кроме любви твоей,
мне ничего не нужно,
а любовь твоя взяла и канула в лету.
И пусть войны свершаются,
научно-техническая революция,
падают кометы,
конец света наступает.
У меня больше нет никаких других функций,
кроме как тебя отчаянно воспевать.
Исступленно
запах твоих духов собираю
по крупицам
с прохожих и проходящих.
Кроме любви твоей,
мне нету рая,
а любовь твою получить —
(по)пытка пропащая.
Я не успокоюсь,
не стану милым
в любом случае.
Ты меня режешь медленно.
Быстрей!
Не надо этого,
любимая моя,
лучшая,
Давай сразу меня убей.
Нервы в струны натянуты —
кажется, вот-вот лопнут,
Я вою зверем,
а ты
безразличная,
резкая, как лезвие на плахе.
Кроме нежности твоей,
мне нету омута,
А в нежности твоей
как в бесконечном страхе.
Сердце трепыхается,
как бабочка в сачке,
Внутри меня —
сильного,
дерзкого,
стального.
Мне, кроме тебя, на всех плевать.
С кем?
А мне приписывают
название Казановы.
Во имя отца
и сына
и святого духа.
Тело мое протыкается клиньями.
Нет ничего, более ласкающего слуха,
Чем голос твой и звон твоего имени.
Я,
известный,
уважаемый,
властный,
Играю роль твоего преданного пажа.
Любовь к тебе душит меня опасностью,
А от любви твоей
на край света не убежать даже.
Мне бы убить тебя,
ненавидеть стоит,
А я вместо этого
стою перед тобой на коленях.
Это чувство слишком мудреное, непростое –
Ничего не хватит откупиться:
ни сил,
ни стихов,
ни денег.
Как мне, черт возьми, тебя кому-то отдать,
Чтобы воспоминание только от тебя осталось?!
Я готов жадно и неистово целовать
Все, чего ты когда-либо касалась.
Каждый шаг твой по легким бьет.
Боже!
Ты дальше, дальше…
Остановить тебя не хватит духа.
Ты понимаешь,
дорогая моя,
хорошая,
Что, если уйдешь сейчас,
мир рухнет?!
Зная, что тебя не смогу коснуться,
не нажму на курок,
В окно не выйду,
не наткнусь на десяток стрел.
В покое тебя оставить? —
да если бы я мог,
Давно бы уже оставил и перегорел.
Я бы, я…
хорошая,
нежная,
не суть!
Наступая на мою истерзанную душу,
Дай хоть нежность, во мне оставшуюся, выплеснуть
Под ноги тебе,
уходящей и равнодушной.