По Большому Сибирскому тракту
Далеко-далеко за Байкал
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.

Год почти он пылил по дорогам
В холод, голод, полуденный зной.
На попутке крик
Да на поверке штык,
Рвал унижено шапку долой.

Пёс-солдат до смерти бил,
Поторапливал в Сибирь.
Сей теперь сама да жни,
Муж твой нанче каторжник.

Арестантская тяжкая доля:
По коротким ночам не до сна.
Ох, и глубока
Бирюса-река,
Как острожная доля черна.

Гонят партию в землю глухую,
Во катуйский проклятый рудник.
Там плетьми свистят,
Там в тифу горят,
В небе крест, а свобода над ним.

Бур калёный тук да тук,
Да цепей кандальных звук.
Веселей, ребята, бей,
Сил, ребята, не жалей.

Истоптались тяжёлые бродни,
Почернело младое лицо,
И засватанный
Вечной каторгой
На тюремное лёг он крыльцо.
И засватанный
Вечной каторгой
На тюремное лёг он крыльцо.

То не море-океян -
Стонут души россиян,
По судьбе заверчены
Каторгою нерчинской.
То не море-океян -
Стонут души россиян,
По судьбе заверчены
Каторгою нерчинской.

По Большому Сибирскому тракту
Далеко-далеко за Байкал
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.
С двору от дому
Да во Катуй-тюрьму
По этапу кандальный шагал.