Четыре деревянных амбала, на входе профи по звуку,
Город увешан плакатами, едет Катя Самбука.
Подростки кипишат, растирая влагу по коже,
Та продает задницу, те отбивают вложенное.

Нет сложного, мораль это день вчерашний,
Фаллос с подсветкой, рви ди-джей, слетай башня.
А у вас что-то новое, подача только жесткая,
Звонок из ФСБ:-«Че там за коллектив из Омска?»

В трубке организатора голос серьезной тети:
«Все под присмотром, сомнительную группу везете»
Если бокалы на пати не залиты шампанским,
То где-то неподалеку сотрудники в гражданском.

После концерта нашего не выручили по бару,
Поэтому лучше возить одичавшую шмару.
Все спят спокойно, здесь будет только ветер выть,
Послушал - сделай выводы, найди красную нить.

Все та же нить, куплеты ровным строем,
Мы можем больше, когда вас десять, а нас трое.
И дело тут не в одержимости и не в настрое,
Стратегия и тактика роста ломают устои прошлого.

Неправильно в корне, когда всесилен кэш,
Совсем бедово, когда ложь с большей охотой ешь.
Ступени к высшим осознаниям,
Идем, пока несут ноги, навстречу новым знаниям,

Пока кто-то сыпет цитатами священных текстов,
Бросая вызов системе, и путаясь в контекстах,
Месиво будней, как каток, расплющивает гордость
Охлаждает пыл, и воевать осаживает бодрость.

Что ты можешь, если узко смотришь на вопросы?
Где что-то изменишь, если сам не меняешься вовсе?
Замкнутая петля, как из китовской драмки,
Мы продолжаем двигаться вперед, не вписываясь в рамки.

Прием, прием, кто там, на том конце?
Какой объем? Плеер, мафон, концерт?
Острое микро и назидательные щщи,
Не травись, не тупи, но учись и ищи!

Прием, прием, кто там, на том конце?
Какой объем? Плеер или концерт?
Группа лиц орут по диктаторству, плывут за буй,
Гуманист, в стороне кури, плачь, негодуй.

Снаряд лавка-земля, с утра опухший,
С вечера заряжен был персональным Плюшкиным.
«Война и мир» о чем ты? «Мертвые души»?
Мафия – святое дело, кто ж ее задушит?

Караван идет по тихой, че не идти?
Деньги есть у пацанов, и есть, кому платить.
На рубахе рвота, фотообои Казантип,
Красиво живет братан, а кто запретит?

Полет фантазий, от подъезда до магаза,
По мебели голяк, зато есть стол заказов,
Как последний могиканин с местными повязан,
Холост, нет работы, это от соседки сглаз был.

Уехать в Глазго-вот вариант,
У них там честные все, как Дональд Дак и Санта,
Всем подряд, за так, машины, бриллианты,
В окно кинул бакс, тебе два бумерангом.

Все, о чем люди говорят, о чем книги толкуют,
Внутри меня синтезируется, разум ликует.
Новая пища дает толчок новым процессам,
Летят смешки в мою сторону и фразы нелестные.

А мне так важно, проснувшись, сделать открытие,
Чтобы день новый стал еще одним новым событием.
Важно не угодить со всеми на конвейер ленточный,
Не чувствовать себя амебой одноклеточной.

Цепляясь за любое зерно, настолько крепко,
Чтобы потом его подвергнуть тотальной проверке.
По элементам подобным собирается пазл,
Единую картину в голове рисует разум.

Слежу за ориентиром, что меня выведет к цели,
Чтобы среди пустыни одному не быть потерянным.
Это мое все, что так важно сохранить,
Постоянный поиск и есть моя красная нить.

Что-то внутри переключилось, когда неизвестно,
В рамках обычного душно теперь и тесно,
Новый сезон сериала только в названии новый,
Эти повторы в сюжетах отдают постановой.

Каждое утро в автобусе еду грызть гранит,
Каждая радиоволна об одном говорит:
Девушка изнемогает уже от зова плоти,
Парень не может позавтракать, если не приколотит.

О чем тогда толкуют преподы каждый семестр?
В реальной жизни всему этому тупо нет места.
Сила в сочном теле, в изумительной тачке,
Чувствую скверно себя, обманут и испачкан.

Чувствую, буря вопросов закипает в крови,
Без просыха запросы глотает поисковик.
Нам дали чистый разум, чуткое сердце в грудь,
Это не задействует