Бледные дома стоят как топленники по обочинам
Ветер, бездомные мокрые картонки ворочает,
Здравствуй ночЬ, я твой любимый фаворит,
Ведь мне с обочин кланяются подхалимы фонари 
За темнотой ты прячешь свое лицо со шрамом,
Луна в небе маячит словно колесо сансары
Кто-то стеклянные лампы опоясал светом,
Тянут костлявые лапы, тополя - скелеты,
Твой дворец в сквере, спрятан за сиренью,
Где лавочки звери, стоят на четвереньках
И я приду к его дверям сквозь толщи тумана
ХВатают за плечи берез тощие путаны
передомной расступаются черные кисти,
Зловещий ворон, копошится в ворохе листьев
 За корридорами дворов, иду на твой голос
Луна укажет мне дорогу - золотой компас! 
В решетчатые клетки пес юродивый гавкает
на скрюченных ветках спят уродины гарпии
на встречу мне идет старуха с мраморным лицом
На спину ей ложатся тени храмовых крестов! 

На крестах висит окровавленый пастырь
Вокруг танцуют мертвецы в карнавальных масках.
Крупье у столов тасуют цветные колоды,
Я разбиваю кулаки о литые ворота
Тьма рядом, последний лампы свет потух
Порядок, теперь я Данте в этом аду!
Неужели? Створки ворот скрипят,
Мне открывает двери мертвый барон в цепях,
На наши грешные головы падает снег
Уже зима а этот город все также гадок и слеп,
Зимой он не живой, словно натюрморт,
Его глухие стены служат мне тюрьмой,
И мы плывем в потемках коридора,
Барон лепечит песни, своим томным барритоном,
Приглашает в роскошную залу, 
Я наряжаюсь в раскрашенный саван,
Веселья, лица, полный балаган,
Со мною тьма садится играть в подкидного дурака!
Наши взгляды никак не сойдутся словно параллель,
Барон тусует нам колоды, сотей, королей 

Тьма в сердце, хотя кругом церкви, распятия,
Ты в центре бытия, но цепи не расковать
ТЫ смертник, не сумевший объять необъятное,
Ты цербер охраняющий собственный ад.