По тропинке вниз скакала отрубленная голова 
И напевала очень грустную песенку. 
Где-то в лесу с ней воем перекликивалась сова. 
И раскрашивалась красной лентой к плахе лесенка. 

Вздремнул топор после вечерней работы, 
Уткнувшись носом в окровавленный пень. 
Палач разложил ужин: чёрный хлеб и шпроты. 
Жевал и смотрел, как распускалась сирень. 

На ощупь поплёлся безголовый бедняк 
Искать на кладбище свободное место. 
Его не пугал ни кромешный уличный мрак, 
Ни с пекарни запахи сдобного теста. 

Сейчас он всех был беднее на свете, 
Хотя и ничего ценного не было в той голове. 
В неприкрытую шею задувал свежий ветер+ 
Спотыкаясь, он брёл по туманной траве. 

"Эй, кому так насолил? - обратился к нему прохожий, - 
Проигрался в кости, а потом горько пил? 
Ха! И у меня, поверь, был случай схожий." 
Прищурился и облако табачного дыма пустил. 

"Я знаю, что делать. Со мной пойдем.
В моей лавке есть все, и новые головы тоже.
Мы там быстро тебе что-нибудь подберем.
И красивые есть, но они по-дороже."

"У меня лучший товар и широкий выбор, 
Не стесняйся давай , выбирай поскорей, 
И сразу отметим - есть яблочный сидр. 
Ну, решай же! И жизнь пойдёт веселей" 

Безголовый стал примерять все подряд, 
Выбирая цвет глаз, улыбки, белые зубы, 
Дошёл до последней - и стал возвращаться назад. 
А в тёмном углу двигались в заклинании хозяина губы. 

"Ну, что? Выбрал? Теперь надо платить!" 
И вздрогнул от слов новой головы обладатель. 
"Ладно. Забудь всё, отныне будешь мне служить, 
И с этой минуты я - твой Бог, властелин и спасатель!" 

Бедняга попятился, не веря своим новым глазам - 
Дьявол в огненной маске пред ним возвышался. 
Думал, конец пришёл его страданиям, слезам, 
Но так, как сейчас, он ещё не ошибался... 

Ужас сковал его жалкое тело, 
Упал на колени и голову попытался сорвать, 
Но она так сильно к нему прикипела, 
И ему пришлось слугой дьявола стать. 

Его душа черствела и лишалась волнений, 
И он стал подыскивать себе палача, 
Искал на улицах и в газетах, среди объявлений. 
Отчаявшись, решил прибегнуть к услугам врача. 

Надев маску и плащ с капюшоном, 
Весь день скользил он в тенях старых домов, 
Чувствовал себя одновременно шпиком, и шпионом, 
И непослушным ребёнком, без спроса покинувшим родительский кров. 

"Три раза стучать", - табличка гласит на двери, 
И сам доктор Ф. её отворил. 
Гость стал умолять, чтоб ему тот поверил, 
Рассказав перед этим, что он натворил. 

"Шутки с дьяволом всегда боком выходят, - 
Глядя в окно, врач отвечал, - 
Таких, как ты, ко мне много приходят, 
Но очень немногим я помогал. 

Дело не в деньгах, не в страхе, не в совести, - 
Оставаясь холодным, врач продолжал, - 
Мне так же не нужно ни славы, ни почести. 
"Не навредить" - когда-то я клятву давал". 

"Пришёл к тебе за помощью. 
Хотя и звучит всё это, как бред, 
Прошу: отрежь эту проклятую голову. 
Не нанесёшь ты этим мне вред" 

Доктор зажмурился, взяв прозекторский нож, 
Перекрестился и дал пациенту знак: 
"Надеюсь, всё это не дьявола ложь, 
И моя душа за тобой не провалится в ад". 

Голова отскочила, пеной брызнув слегка, 
И на простынь хлестала алая кровь. 
Безголовый поднялся и, как тогда, 
На ощупь на кладбище поплёлся вновь. 

Он хотел всего лишь себя закопать, 
Чтобы душа его покоилась с миром, 
Или переродиться или хотя бы дворнягой стать, 
Или даже дырявым швейцарским сыром. 

Так и закончился бы этот рассказ, 
Если бы не принципиальность одной особы. 
Решил он попробовать ещё раз, 
Душой безголового овладеть чтобы. 

И вдруг оступился бедняк и в колодец открытый 
Провалился и летелдо самого дна, 
А там, в плаще из заблудших душ сшитом, 
На огненном троне восседал сатана. 

"Вижу, отказался от мое