Посыпал мелкий снежок, потом прекратился, лишь ветер слабо раскачивал верхушки деревьев. Трава, неопавшие листья, ветви — все поблекло, посветлело от холода. Но лес стоял еще большой, красивый, только пустой и печальный. 

Ворон сидел на суку и думал свою старинную думу. «Опять зима, — думал Ворон. — Опять снегом все заметет, завьюжит; елки заиндевеют; ветки берез станут хрупкими от мороза. Вспыхнет солнце, но ненадолго, неярко, и в ранних зимних сумерках будем летать только мы, вороны. Летать и каркать». 

Надвинулись сумерки. 

«Полетаю», — подумал Ворон. И неожиданно легко соскользнул с насиженного места. 

Он летел почти не двигая крыльями, чуть заметным движением плеча выбирая дорогу между деревьев. 

«Никого, — вздыхал Ворон. — Куда они все попрятались?» И действительно, лес был пуст и сир. 

— Сер-р-р! — вслух сказал Ворон. Он опустился на старый пень посреди поляны и медленно повернул голову с синими глазами. 

— Ворона, — сказал Ёжику Медвежонок. 

— Где? 

— Вон на пне. 

Они сидели под большой елкой и глядели, как лес заливают серые сумерки. 

— Пойдем с ней поразговариваем, — сказал Ёжик. 

— А что ты ей скажешь? 

— А ничего. Позову чай пить. Скажу: «Скоро стемнеет. Пойдемте, Ворона, чай пить». 

— Идем, — сказал Медвежонок. Они вылезли из-под елки и подошли к Ворону. 

— Скоро стемнеет, — сказал Ёжик. — Ворона, идемте чай пить. 

— Я Вор-р-рон, — медленно, хрипло сказал Ворон. — Я чая не пью. 

— А у нас — малиновое варенье, — сказал Медвежонок. 

— И грибки! 

Ворон смотрел на Ёжика с Медвежонком старинными, каменными глазами и думал: «Э-хэ-хэх!..» 

— Я чая не пью, — сказал он. 

— Медом угощу, — сказал Медвежонок. 

— А у нас и брусника, и клюковка, — сказал Ёжик. Ворон ничего не сказал. 

Он тяжело взмахнул крыльями и поплыл над поляной. В густых сумерках с распростертыми крыльями он казался таким огромным, что Ёжик с Медвежонком даже присели. 

— Вот это птица! — сказал Медвежонок. — Будет она с тобой чай пить! 

— Это он, Ворон, — сказал Ёжик. 

— Все равно птица. «Позовем, позовем!» — передразнил он Ёжика. — Позвали. 

— Ну и что? — сказал Ёжик. — Он привыкнет. Представляешь, все один и один. А в следующий раз — обязательно согласится... 

Уже почти в темноте Ворон летел над полем, видел какие-то далекие огоньки и почти ни о чем не думал, только широко и сильно подымал и опускал крылья.