В жалобной книге Господа Бога 
несколько строчек, 
неровный почерк, 
что-то о том, 
что ещё немного, 
и жизнь превратится 
в скопление точек, 
над i и над прочими, 
по алфавиту, 
в финалах романов 
и предложений. 
А снизу - виза: 
- Малыш, да иди ты... Ведь вас миллионы, войди в положение...

И больше ни слова, 
неделю с лишним: 
молчат телефоны, 
вертится шарик,
взрываются бомбы 
и зреют вишни, 
но девочка в этом во всём не шарит,
глотает Black Label 
и морщит носик, 
читая по-новой его отмазы - 
да вроде она ничего и не просит. 
По крайней мере, 
чтоб всё и сразу.
Она засыпает. 
Ей снится Вечность 
и этот, пропахший небесной манной,
в заоблачном офисе, что на Млечном. 
И так его жалко, 
что даже странно.

А он осторожно садится рядом, 
уставший от дел 
"безупречный профи",
 и думает: 
   - Небо... Оно мне надо? Я лучше сварю ей сегодня кофе. 

Текст -  Индульгенция