Затевал ясный сокол нешуточный путь,
А  прилег ясный сокол в степи отдохнуть.
А что б  бес не попутал –  расставил конвой:
Колокольцы опутал белесой травой...

Затевала девица недоброе зло,
А украла девица одно лишь перо.
Ночью темной, когда вся округа спала,
Утащила девица перо из крыла.

Ах, что за дело –
Ни струны не зацепила,
Колокольцев не задела...

Нагадала карга, что живет у реки,
Ей до гроба любовь да златые деньки.
Сорок трав называла, трясла головой,
Да шептала заклятье от кривды прямой.

...Утащила перо, схоронилась во рву,
К лепестку лепесток подбирала траву.
Жабью волглую шкуру на камне толкла,
Жгла над глиняной ступкой перо из крыла.

Приворотное зелье – хмельное питье...
Ворохнулось в округе зверье да жулье.
Стлался запах тугой меж честными людьми,
Одичалые кони на запах ползли.

Спал крылатый юнец, в сновиденьях греша,
А на запах тоскливый тянулась душа –
Знать, не ведал юнец,
Что уж до смерти пьян –
Покатилась на запах душа, как стакан.

А наутро сбежалась под церкву толпа –
Стар да млад, кто проспался, а кто и не спал.
В запрокинутых лицах – смятенье и страх,
И стоит колокольня до неба в глазах.

А поодаль на церкву глядит из окна
До могилы любовь и до гроба жена...
И на чистом столе, темным зельем дыша,
Во хмелю да похмелье сияет душа...

И взглянул на восход тот, кто думал взлететь,
И огладил ладонью набатную медь.
Стал на край, шаг шагнул –
И расправил крыла...
И скатилась душа как стакан со стола...

Ах, что за дело –
Ни струны не зацепила,
Колокольцев не задела...