Танцуй, галилейский рыбак,
на жаровне храмовых плит.
Сотки челноками ног
религии странной сеть.
Еще блуждает впотьмах
солнца невставшего лик.
Сколочен крест, но тебе,
рыбак, на нем не висеть.

Танцуй, синеглазый простак,
целься кимвалом в луну.
Хава нагилы дробь
лихорадит священный град.
Вычурный Храма костяк,
словно корабль ко дну,
падает в утро,
и рот
Яхве
раскрылся, рад.

Пилат претории пол
крестит лязгом шагов.
В бронзовом кубке яд
пресуществился в вино.
Танцуй, рыбак, до тех пор,
пока не рухнул твой кров.
Пока не потух твой взгляд,
пока в Палестине темно.

Пока ты простой рыбак,
и ходишь в учениках.
Пока не написан завет,
и Рим не испил семь чаш.
Пока из нательных рубах
не сшит воинственный стяг.
Пока не внесен в алтарь
Его тело закрывший плащ.

Еще зеленеет в холмах
ливанского кедра косма.
Косую балку во сне
ты видел под утро?
Танцуй...
Еще не выкован гвоздь,
и так далеко зима,
что можно, в пляске зайдясь,
спугнуть задремавших косуль.

Они взлетят, не дыша,
с остывших за ночь камней.
Распещут Кедронский поток
ковшами упругих тел.

И крик "Шалом, Ешуа!"
разгонит тьму,
а за ней
восстанет на Запад Восток.
Того ль Ты, учитель, хотел?

Так танцуй, галилейский рыбак,
на жаровне храмовых плит...

Танцуй, синеглазый простак,
целься кимвалом в Луну...

Пока из нательных рубах
не сшит воинственный стяг...

Пока не выкован гвоздь,
и так далеко зима...

Десять веков пройдет, прежде чем
вспыхнет первый костер...