Право, я живу в мрачные времена. 
Беззлобное слово - это свидетельство глупости. 
Лоб без морщин Говорит о бесчувствии. 
Тот, кто смеется, 
Еще не настигнут 
Страшной вестью. 

Что же это за времена, когда 
Разговор о деревьях кажется преступленьем, 
Ибо в нем заключено молчанье о зверствах! 
Тот, кто шагает спокойно по улице, 
По-видимому, глух к страданьям и горю 
Друзей своих? 

Правда, я еще могу заработать себе на хлеб, 
Но верьте мне: это случайность. 
Ничто 
Из того, что я делаю, не дает мне права 
Есть досыта. 
Я уцелел случайно. 
(Если заметят мою удачу, я погиб.) 

Мне говорят: 
"Ешь и пей! Радуйся, что у тебя есть пища!" 
Но как я могу есть и пить, если 
Я отнимаю у голодающего то, что съедаю, если 
Стакан воды, выпитый мною, нужен жаждущему? 
И все же я ем и пью. 

Я хотел бы быть мудрецом. 
В древних книгах написано, что такое мудрость. 
Отстраняться от мирских битв и провести свой краткий век, 
Не зная страха. 
Обойтись без насилья. 
За зло платить добром. 
Не воплотить желанья свои, но о них позабыть. 
Вот что считается мудрым. 
На все это я неспособен. 

Право, я живу в мрачные времена. 

2 

В города приходил я в годину смуты, 
Когда там царил голод. 
К людям приходил я в годину возмущений. 
И я восставал вместе с ними. 
Так проходили мои годы, 
Данные мне на земле. 

Я ел в перерыве между боями. 
Я ложился спать среди убийц. 
Я не благоговел перед любовью 
И не созерцал терпеливо природу. 
Так проходили мои годы, 
Данные мне на земле. 

В мое время дороги вели в трясину. 
Моя речь выдавала меня палачу. 
Мне нужно было не так много. 
Но сильные мира сего 
Все же чувствовали бы себя увереннее без меня. 
Так проходили мои годы, 
Данные мне на земле. 

Силы были ограничены, 
А цель - столь отдаленной. 
Она была ясно различима, хотя и вряд ли 
Досягаема для меня. 
Так проходили мои годы, 
Данные мне на земле. 

3 

О вы, которые выплывете из потока, 
Поглотившего нас, 
Помните, 
Говоря про слабости наши 
И о тех мрачных временах, 
Которых вы избежали. 

Ведь мы шагали, меняя страны чаще, чем башмаки, 
Мы шли сквозь войну классов, и отчаянье нас душило, 
Когда мы видели только несправедливость 
И не видели возмущения. 

А ведь при этом мы знали: 
Ненависть к подлости 
Тоже искажает черты. 
Гнев против несправедливости 
Тоже вызывает хрипоту. Увы, 
Мы, готовившие почву для всеобщей приветливости, 
Сами не могли быть приветливы. 

Но вы, когда наступит такое время, 
Что человек станет человеку другом, 
Подумайте о нас 
Снисходительно.
Но вы, когда наступит такое время, 
Что человек станет человеку другом, 
Подумайте о нас 
Снисходительно.