А скоро я состарюсь и умру,
А скоро я сама себя забуду,
Соскальзывая в черную дыру-
Смородиной в садовую посуду.
А кто меня от листьев оберёт
И на огонь на медленный поставит?
Чернявый ангел, что меня берёг
От смерти под уснувшими кустами.
И растворяясь в дымном молоке,
В заоблачной истаивая пенке,
Тебя я вижу с ложкою в руке
И ссадиной на розовой коленке.
И воздуха бродячее тепло,
И над столом пчелиные качели
В саду июльском, где пылает плод
Велением садовника Емели -
Охотника до яблочного сна
И красного смородинного утра.
Пока внутри таится тишина,
Вокруг него творится камасутра:
От юркого пригляда из куста
До наготы чернеющих смородин,
И не успеешь досчитать до ста –
А новый день уже к столу пригоден.
И ложку держит верная рука,
И на огонь водружена посуда.
Вари меня, пока для языка
Приятна приторность, и сладок день покуда.
И через век, на старом топчане,
Откашливая сумерки в подушку,
Нечаянно ты вспомнишь обо мне,
И в чайную добавишь кружку.