Свидание с тобой теперь в больнице.
Медсестры, как всевидящий конвой.
Твое лицо отчаянно бодрится...
Оставьте мою милую живой!

Когда ты остаешься там, в палате.
в своем казенном байковом халате, 
я - брошенный тобой, ребенок твой.

Я сам тебе себя чужою сделал
Что натворил я с верою и с телом
Единственной которую люблю.

И вдруг ты говоришь не как чужому:
"Ты кашляешь? Попил бы ты боржому.
Здесь есть в буфете. Я схожу - куплю."

Прости за исковерканные годы, 
за все мои возвышенные оды,
и низость плоти после этих од - 
души и тела горестный разброд.

И то, что ты болеешь, разве странно?
Болезнь всегда первоначально - рана,
Как эту рану ты не назови.
К любви счастливой ощущая зависть,
болезни, как гадюки, заползают
в проломы душ, в развалины любви.

Но почему за эти прегрешенья
ты платишься? А я гуляю, пью?
Пойду к врачам и стану на колени:
Спасите мне любимую мою!

Вы можете ли знать, товарищ доктор,
зондирующий тайны бытия,
какой она бывает к людям доброй?
А если злой бывает - это я!

Вы можете ли знать, товарищ доктор,
какой она узнала в жизни ад,
какой она узнала яд и деготь,
А я ей снова деготь! Снова яд!

Вы можете ли знать, товарищ доктор,
Что если есть во мне какой-то свет.
то из души ее его я добыл - 
и только беспросветность дал в ответ?!

В меня свой дух, в меня свое здоровье 
она переливала: не болей!
Возьмите до последней капли крови 
всю кровь мою - и перелейте ей!

Усталый, как на поле боя Тушин,
мне доктор говорит с такой тоской:
"Ей ... ничего не нужно... Только нужен....
покой. Вы понимаете: покой!"

Покой? Скажите, что это такое?!!
Как по латыни формула покоя?!!

О, почему, предчувствиям не вняв,
любимых сами в пропасть мы бросаем?
А после так заботливо спасаем,
когда лишь клочья платья на камнях.

(с)Евтушенко.