(записано на слух)

Однажды, проклиная смелость,
Пряча жизнь в зелёных почках,
Цветы безумия посеял летом в сердце моём
Мой старший брат, кому хотелось
Целовать меня ночью,
Он создал страсть для меня – но не меня для неё.

Она вставала на рассвете
И в окошко вылетала,
Она парила, извиваясь [издеваясь?],
В золотой дали,
Она меня ловила в сети,
Но сама собою стала,
Поскольку даже не являлась
Мне заменой любви.

Я на осколки разлетался,
Что, конечно же, не новость,
Но я сумел собрать в витраж их все до одного.
А наш Господь так старался
Пробудить мою совесть
И создал стыд для меня – но не меня для него.

Он вился вихрем в три спирали
И катался в серой пыли,
Он был уродливым снаружи
И больным внутри,
Он ночью мне читал морали,
Но слова его остыли
И [глупо?] умерли к тому же
С наступленьем зари.

Я изменял себе и многим,
Обещаний не нарушив,
Я собирал, как мелкий жемчуг, правду и враньё,
А Сатана послал погоню,
Чтоб схватить мою душу,
И создал смерть для меня – но не меня для неё.