"Mонашек босоногий!
Долог путь в край поганых.
Пал месяц двурогий
за планину Балкана.

Волы стонут в стойле,
тучи катят с Тырнова.
Остался б ты, что ли,
куда в ночь-то однова.

За гребнем-то жутко,
а я так разумею —
чем на саблю к сельджуку
или в клетку к ромею,
ты бы снял свои латы,
в эту ночь, друже мое,
не побрезгуй ты, златый,
моей теплой корчмою."

— Что корчма и солома
под черешневой кровлей
перед пеплом Содома
и Христовою кровью!

Моя зябкая крыша
пахнет ветром и бором,
его голос я слышу
близ Байе и Рошфора.

Плащаница тумана,
дымный полог Балкана,
желтый свод Израиля —
вот где кров для Бертрана,
вот где дом для Бертрана.
Глорья домини фили!

— Ах, добрый крестоносец,
лев смирения плоти!
И в Афинах, и в Кноссе
Иезус тоже в почете.

Да ни маковки с полдня
в рот не брал ты, я чаю,
путь же к Гробу Господню
и далек и отчаян!

Ты ж, как пьяница под стол
уже сполз, ноги сморща.
Без еды и апостол —
не апостол, а мощи.
Красно плещется в чане
сладкий сок Диониса.
Причастись, мой печальный,
пой и возвеселися!

— Тело больше сутаны,
а душа больше брюха!
Разве плащ мой с крестами —
не святых дел порука?

Пьяный солнечным ветром,
элем южного луга,
я вынослив, как ветка,
что срезают для лука.

Лист лесного каштана,
сонный дождь утром рано,
запах масла в кадиле —
вот вино для Бертрана,
вот еда для Бертрана.
Глорья домине фили!

— Мой рыцарь, неужели
твою душу печалит
моя снежная шея
с бархатными плечами?

Средь волос рыжей вьюги
стан мой — храм среди леса...
Не найдешь выше груди
и у жен василевса...

Верь же мне, мой кудрявый —
ни в митре, ни в короне
не имеешь ты права
стать добычей вороньей!

—Черта с два, синьорита!
Знаем толк в шутках этих —
так ведь я и до Крита
не доеду, мой светик.

Мне знаком этот фортель —
чай, в доспехах три года...
Сотни дам перепортил
в двух крестовых походах!

Ночью, значит, амуры,
а наутро-то нате —
или сдохли все мулы,
или дождь, Божья Матерь!!!

В шлеме варится каша,
Дюрандаль в бычей крови...

Месяц — фить! — и я — ваше.
Вечный страж при корове.

Нет! В ручного барана
превращать меня рано,
я не тот простофиля.
Меч — любовь у Бертрана,
меч — подруга Бертрана.
Глорья домине фили!