Io un giorno crescerò, 
e nel cielo della vita volerò, 
ma un bimbo che ne sa, 
sempre azzurra non può essere l’età, 
poi una notte di settembre mi svegliai 
il vento sulla pelle, 
sul mio corpo il chiarore delle stelle 
chissà dov’era casa mia 
e quel bambino che giocava in un cortile: 

Io vagabondo che son io, 
vagabondo che non sono altro, 
soldi in tasca non ne ho ma la su mi è 
rimasto Dio 

Si la strada è ancora là, 
un deserto mi sembrava la città, 
ma un bimbo che ne sa, 
sempre azzurra non può essere l’età, 
poi una notte di settembre me ne andai 
il fuoco di un camino 
non è [bad word] il sole del mattino 
chissà dov’era casa mia 
e quel bambino che giocava in un cortile: 

Io vagabondo che son io, 
vagabondo che non sono altro, 
soldi in tasca non ne ho 
ma la su mi è 
rimasto Dio 
Io vagabondo che son io, 
vagabondo che non sono altro, 
soldi in tasca non ne ho 
ma la su mi è rimasto Dio

Однажды я вырасту 
и в небо жизни улечу, 
но что знает ребенок о том, 
что вечно лазурными не могут быть года, 
потом сентябрьская ночь меня разбудила 
ветром по коже, 
а на моем теле — свет звезд, 
кто знает, где был мой дом 
и тот мальчишка, играющий во дворе: 

Я бродяга, 
я бродяга и никто иной, 
в моих карманах нет денег, но надо мной 
остался Бог 

Да, дорога все еще там, 
пустыня мне казалась городом, 
но что знает ребенок о том, 
что вечно лазурными не могут быть года, 
потом, сентябрьской ночью я пришел 
к огню камина, 
не такому горячему как утреннее солнце, 
кто знает, где был мой дом 
и тот мальчишка, играющий во дворе: 

Я бродяга, 
я бродяга и никто иной, 
в моих карманах нет денег, 
но надо мной 
остался Бог 
Я бродяга, 
я бродяга и никто иной, 
в моих карманах нет денег, 
но надо мной остался Бог