Что в чужом краю, что в отчем -
     на высоком небосводе
     не увидишь ты алмазов.
     Да и кто их видел, впрочем?
     При какой такой погоде?

     Счастье капризно, даль тревожна.
     А жизнь - она и вовсе
     одна, второй не будет.
     Рим с собою взять не можно.
     Помаячь пока что возле,
     папа римский не осудит.

Рим нисколько не в упадке, он щебечет и хлопочет.
Нарасхват идут напитки, курс в порядке биржевой.
Люд заморский по руинам резво скачет, пальцем тычет во что хочет.
Отчего бы, в самом деле, не скакать, пока живой?

     За сто лир (цена смешная)
     ты пломбир купи с изюмом -
     и направься вдоль дель Корсо,
     юных барышень смущая
     серым в клеточку костюмом.

     Ах, эти барышни глазами
     серьёзными своими
     моргают так прелестно!
     Мы умрём - и чёрт бы с нами,
     а вот что случится с ними?
     Совершенно неизвестно.

На скамейке ренессансной, у античного забора,
не забудь, что ехать скоро, и бесед не проводи.
Что там за архитектура, синьорина? Что за флора там, синьора?
Не твоя печаль, приятель, погулял и проходи.

     В свой черёд коснётся слуха
     тот сигнал валторны строгой,
     что вязать велит пожитки.
     Ни пера тебе ни пуха.
     Отдохни перед дорогой.

     Влажный рассвет тебя разбудит,
     портье ключами щёлкнет,
     а дальше - как придётся.
     Жизнь одна, второй не будет.
     Но пока валторна смолкнет,
     колокольчик распоётся.