Пламя костра искрами вверх, ветер поёт, 
Северный люд, как дикий зверь, пляшет. 
Ну, а вокруг, куда не глянь – снег или лёд, 
И человек – белый шаман, с чашей. 

Белый шаман несколько лет в этой тайге, 
Он человек сильный, лихой, смелый. 
Северный люд помнит, что в ночь как-то в реке, 
Их зверолов поднял его тело. 

Белый шаман год пролежал, словно мертвец, 
В юрте сухой, где дух веков дышит. 
Время пришло и по весне он, наконец, 
Из темноты на белый свет вышел. 

И горел, словно месяц на небе, 
Синий «Змей» у него на груди. 
Дым костра взмыл, как белая лебедь, 
Полетел в край безумной любви. 

С тех самых пор жил он один в диком лесу, 
И добывал здесь сам себе пищу. 
Северный люд там, где стада в сопках пасут, 
Как он кричал, ночью в тайге слышал. 

Белый шаман сутки сидел возле огня, 
И что никто видеть не мог, видел. 
И что никто слышать не мог, слышал, дымя, 
Стыл на лице и на руках иней. 

Северный люд за много вёрст ездил к нему, 
Был он для них белым лесным Богом. 
Ну, а в тайге, где дикий зверь, фарт был тому, 
Кто его чуть, хоть за плечо трогал. 

Пламя костра искрами вверх, ветер поёт, 
Северный люд, как дикий зверь, пляшет. 
Ну, а вокруг, куда не глянь – снег или лёд, 
И человек – белый шаман, с чашей.