Moi мамця дома, а я в Америцi, 
Роблю я в Нев-Йорку, в той новой фабрицi. 

А та Америка єст то превелика,
 Наїcтся 'го бiда, хто не зна язика. 

Обiцяли мeнi пiвталяра на ден, 
Ищи ся смiяли: «Роби, гpiнep блазен!" 

Як я то почула, што они ся смiют,- 
Не буду робила,  бо мi ручки млiют.
 
А ручки мi млiют, слези мi спадают, 
А Moї мамуся о ничiм не знают. 

Виховали-сте мя на cвoїx колянах, 
Не буду робила на ваших полянах. 

Виховали-сте мя, як єдну ягоду.
 Виправили-сте мя за широку воду. 

За воду широку, за море глубоке,
 Тераз бануєте: «дитя моє любе!» 

Моя мама дома, а я - в Америке,
Работаю в Нью-Йорке, на новой фабрике.

А та Америка – ведь очень велика
И тяжело там жить, не зная языка.

Мне обещали там, полдоллара на день,
Смеялись надо мной:  - Работать мол, не лень.
 
Услышала я, что они смеются,
Не буду работать - руки не гнуться,

Руки не гнуться - слёзы стекают, 
А мама моя ни о чём не знают.

Растили меня вы, как сладкую ягоду,
Отправили в путь за, широкую воду.

За воду широкую, море глубокое, 
Теперь пожалейте, дитя одинокое.