Däniš d’oksob dähutt möto,
karvaižed-se mahutt möto:
“Čilahtoitin čiloižehe,
helähtoitin helüižehe.
Kus-se kuulub: däuhtaze,
kus-se kuulub: surdaze.
Kacuhtin kut ülähaks:
ülähan-se päivöi paštab.
Kacuhtin kut alahaks:
alahan-se veneh soudab.
Oi, bat’oi, mamoi,
otkat mindai veneheze!”
“Oi, tütöi, tütöi, eiläs sijad!
Airoižed-se vestmatomad,
löuhoižed-se kokmatomad,
rajukahad randaižed,
mudukahad veduded!”

Заяц бежит по ледочку,
шёрстка-то по земельке:
«Позвякала я звоночком,
позвенела колокольчиком.
Где-то слышно: (мукý) мелют,
где-то слышно: толкут.
Как взглянула я наверх:
наверху-то солнце светит.
Как взглянула я вниз:
внизу-то лодка плывёт.
Ой, батюшка, матушка,
возьмите меня в лодку!»
«Ой, доченька, доченька, нет ведь места!
Вёсельца-то необтёсанные,
уключинки-то непродолбленные,
бережочки обрывистые,
водица мутная!»