Когда июль вдруг вспомнит, что он - лето,
И в мире воцарится духота,
Когда умрёт состарившийся месяц,
И по ночам не видно ни черта,
Завоют все окрестные собаки,
И зашипят окрестные коты,
Поскольку на прогулку волколаки
Выходят под покровом темноты.

И к потайной поляне посредь леса
Стекаются десятки, сотни их.
Кто прибыл на служебном мерседесе,
А кто добрался на своих двоих.
Мы их встречаем по десятку за день,
Но, Боже упаси, попасть туда:
Мы будем днем соседями, друзьями,
Но ночью, извините, мы - еда.

А впрочем, как бы ты не сторонился,
Но от судьбы, увы, не убежать,
Поскольку есть обычай на тусовке
Тащить с собой кого-то пожевать.
И многие из сьеденных в те ночи
Не сразу даже и осознают
Что всё, конец, обсосаны все кости
А что осталось - птицы доклюют.

Но вот грозит восток зарёю новой,
И по домам пора идти волкам,
По шхерам, по квартирам и по норам,
Коттеджам и строительным полкам.
Прочистив зубы пастой "Джонсон-Джонсон",
Создав кислотно-щелочной баланс,
Протравят блох на шкуре диклофосом
И тихо растворятся среди нас.
    И тихо растворятся среди нас.
    
А, молодые, дураки да дуры,
Да что плеваться, блин, да ты же их знаешь сам,
Начистят зубы, завернутся в шкуры
И бегают ночами по лесам.
О, эти низкорослые дворняжки,
Что до смерти щеняти и щенки,
Да, их приятно подержать за ляжки,
Но пить противно из одной реки.