Я начинаю репортаж с петлёй на шее
Я объявляю ультиматум чёрным дырам
Три уголька в ладонях пламенем развеют
Вишнёвый холод над суровым миром
Лопата воткнута в замёрзший уголь
Труба, труби, трубач, над трупом плачь
Сейчас герои сладких снов покажут удаль
Лишь оседлают трех свиней и тут же вскачь
 
Туда, где солнце никогда не пахнет ядом
Где кактус трахал розу на песке
Где нету стебельков, побитых градом
И не томится молодой дебил в тоске
Бубновый туз бубнит в дырявый бубен
Бубенчики разгадывают масть
На праздничном столе селёдка в шубе
Танцует вальс, раскрыв немую пасть
 
Ортопедический ботинок сыт по горло
Наелся снежной каши, дуралей
Глазастые зубила, шила, свёрла
Буравят скважину, чтоб стало потеплей
Завязанные в мыльный узел струны
Запаянные в петли облака
Поют о том, как огненные луны
Сшибают с ног безрогого быка
 
Цветастые черничные поляны
Лелеют лето и летающий оргазм
Охотник без ружья в берлогу глянул
Дыханье перебил протяжный спазм
Зачем старик напился злой отравы
Зачем дышал слезоточивым газом
Стаканы оказались правы
Виной всему был старческий маразм
 
Чугунные ворота в город нефти
Взрываются на счет: "ноль – раз – два – три"
Когда любовь, о да, поверьте
Любовь, ходящий любящий огонь сгорит
Косые керосиновые балки
Не суй в колёса в поезда разврата
Сначала был разврат, потом щебечут галки
Ну а потом у телефонных аппаратов
 
Звучит поэма влюблённых цистерн
 
Раскрашенные плавным смехом стены
Виденья мимолётной простоты
Здесь Ева преклонит свое колено
Перед Адамом в час весенней простоты
И пиковый валет с той самой дамой
Пройдутся по проспекту в неглиже
Стеклянные холсты в оконных рамах
С восторгом крикнут: "О, ну надо же!"
 
Под утро ляжет спать седой кудесник
Чтобы опять чудить всю ночь
Зачем ему дневные сны и песни
Затем, чтоб воду в ступе не толочь
Когда колёса проскрипят конечным воплем
Смотритель стукнет по трамвайным проводам
И капитан блеснёт заржавленным биноклем
Наступит время расходиться по домам
 
А только дома нет, и не было в помине 
Вчерашний натюрморт был съеден кем-то
Должно быть, облако сгорело в камине
Но продолжается чумная кинолента
Киномеханик, ну давай, крути свой фильм
Гуляй да пой, народная толпа
Стиляга разберется, в чём тут стиль
Электрик рухнет с пятого столба
 
Больные дети ждут последней встречи
В полтретьего под каменным утёсом
Когда на майском небе вспыхнут Божьи свечи
Они ответят на широкие вопросы
Пусть это будет способ выжить среди мёртвых
Хотя, их жизнь не больше, чем кино
В котором половина кадров стёрта
А мозговое полотно отключено
 
И тридцать первый комиссар с подводной лодки
Закурит мрачно злую папиросу
Зажмурит глаз, ругнётся матом, выпьет водки
И скажет: "С богом, в путь, товарищи матросы!"
Туда, где водоросли пахнут трупным соком
Туда, где спят русалки без чешуй
Где обжигает грудь бесцеремонным током
Сильфиды острогубый поцелуй 
 
И там звучит поэма влюблённых цистерн
 
Кто любит музыку, тот любит добрый голос
А в данном случае вся музыка в словах
Кто бросил семя, тот увидит колос
Да будет хлеб на всех земных столах
Но ведь не хлебом же единым жил художник
Который мамонта в пещере рисовал
И, затаив дыханье, шёл так осторожно
Мимо цветка в ущелье между скал
 
Потом все лопнуло, взорвалось и уснуло
Все расцвело и стало дико улыбаться
А сон был вещий, – в нём звезда тонула
Но было уже поздно просыпаться
Большая полунепонятная картина
Висела в комнате безмозглых колдунов
Глаза, похожие на тающие льдины
Блуждали в направлении ветров...

[ Полный текст здесь:  [bad word] [bad word] texts/pvc.htm ]