Над  горой  туман и  розовато-оранжевые отсветы. Весь день  лил  дождь,
потом перестал,
     выглянула солнце, зашло за гору, и вот теперь была такая гора.
     Было очень красиво, так красиво, что Ежик с Медвежонком  просто глядели
и ничего не говорили друг
     другу.
     А гора все время менялась: оранжевое  перемести  лось влево,  розовое -
вправо,
     а голубое стало сизо-синим и осталось вверху.
     Ежик с  Медвежонком  давно  любили эту  игру: закрывать  глаза, а когда
откроешь - все по-другому.
     - Открывай скорей, - шепнул Ежик. - Очень здорово!
     Теперь оранжевое растеклось узкой  каймой  по  всей горе,  а  розовое и
голубое пропало.
     Туман был там, выше, а сама гора была будто опоясана оранжевой лентой.
     Они снова закрыли глаза, и,  когда  через  мгновение открыли, вновь все
изменилось.
     Оранжевое вспыхивало кое-где  слева и  справа,  розовое вдруг появилось
справа,
     розово-голубое исчезло, и  гора вся  стала такой темной, торжественной,
что от нее просто нельзя было отвести глаз, Ежик с Медвежонком снова закрыли
и открыли глаза: гора  была покойной, туманной, с легким  розоватым отсветом
справа, но они не успели снова закрыть глаза, как этот отсвет пропал.
     Туманная, очень красивая гора глядела на Ежика с Медвежонком.
     И вдруг, или это Ежику с Медвежонком показалось, кто-то заговорил:
     - Вам нравится на меня смотреть?
     - Да, - сказал Ежик.
     - А кто? Кто говорит? - шепотом спросил Медвежонок.
     - Я красивая?
     - Да, - сказал Ежик.
     - А когда я вам больше нравлюсь -  утром  или вечером? Тут и Медвежонок
понял, что это говорит гора.
     - Мне - утром, - сказал Медвежонок.
     - А почему?
     - Тогда впереди целый день и...
     - А тебе, Ежик?
     - Когда ты  прячешь солнце, мне грустно, - сказал Ежик. - Но  я  больше
люблю смотреть на тебя вечером.
     - А почему?
     - Когда смотришь  вечером, как будто стоишь там, на  вершине, и далеко,
далеко видно.
     - Что же ты видел сегодня, Ежик? - спросила гора.
     - Сегодня так пряталось солнце, а кто-то так не
     давал ему уйти, что я ни о чем не думал, я только смотрел.
     - А я...  Мы... То  откроем глаза, то закроем. Мы так  играем, - сказал
Медвежонок.
     Быстро сгущались сумерки.
     И когда почти  совсем стемнело, иссиня-зеленое небо вдруг оторвалось от
горы,  а  вся  она  стала  резко  видна,  чернея на  бледно-голубой  полосе,
отделяющей ее от темного неба.