Внутри меня есть маленькая дверца,
Не каждому открыть её дано.
За этой дверцей поживает сердце,
Капризно и обидчиво оно,
То жалится, то денежку канючит,
А то то то, то сё подай ему.
Я потерял от этой дверцы ключик
И что за ней твориться — не пойму.

Я только слышу, как за этой дверцей
Оно стучится с частотой два герца.

Бывало, чуть проснёшься: словно пташка,
Душа поёт и нежится с утра,
А из-за двери, будто старикашка,
Оно канючит: «Выпить бы пора».
Пришибленный, как будто бы застали
Меня за чем-то очень нехорошим,
Я надеваю старые сандалии
Или влезаю в новые калоши.

Как маленькая школьница, бочком,
Шагаю в магазин за коньячком.

Играют на помойках ребятишки,
Пьют дедушки на лавочках винцо,
А я угрюмый, как художник Шишкин,
Уродую пейзаж своим лицом.
Оно внутри меня всё шепчет: «Внучек», —
(Ну тоже мне, нашло себе внучка!) —
«Возьми коньяк какой-нибудь получше».
Ну ладно, коньячка так коньячка.

И сразу же от радости за дверцей
Оно стучится с частотой три герца.

А, может быть, с ним как-нибудь покруче,
Хотя бы раз отказом попужать,
С другой же стороны, его, как внучек,
Я вынужден любить и уважать.
А то ему не то чего-то скажешь —
Оно то стук тихонько, то молчок.
Как говорится, сердцу не прикажешь —
Приходится крутиться, как волчок.

А то ведь может страшное случиться —
За дверцею никто не застучится.

И всё-таки, пока оно стучится,
Заканчивая утренний вояж,
Я с коньяком лечу домой, как птица,
И украшаю уличный пейзаж.
Детишки, шумно шмыгая носами,
Вокруг меня кружатся, как волчки,
И влажными от радости глазами
Встречают у подъезда старички.

Я с вами попрощаюсь у подъезда —
Ведь всё, что дальше будет, вам известно...