Хорошо было Жан-Поль Сартру: 
экзистанс изо всех фрамуг.
Чуть предлог - на засов мансарду, 
и твори без помех про мух.
А попробуй-ка без засовов 
под густой коммунальный лай,
за ночь вымокнув и засохнув,
 четверть текста наутро сдай.

Вынь-положь в обозренье очерк 
о всемирных войсках ООН.
Вновь не взялся никто из прочих, 
а ты взялся - душа с них вон.
Фактов нет - подоткнёшь намёков, 
лыко в строку да шерсти клок, -
может, высохнув и намокнув, 
четверть суммы получишь в срок.

Впору плакать, а ты не плачешь, 
а ты песни поёшь без нот, -
то ли гордость от прочих прячешь, 
то ли ровно наоборот.
А я знаю, о чем поёшь ты 
и куда ты потом пойдёшь,
Потому что на тех похож ты, 
кто на прочих не всех похож.

Не пойдёшь ты потом, я знаю, 
пить "пять звёздочек" под стерлядь,
а пойдешь ты потом, я знаю, 
из ружья по китам стрелять.
Есть в Нескучном саду потешный 
шестистендовый тир "Баярд", -
это промысел твой безгрешный, 
это твой клавикорд, Моцарт.

Только в тире, по крайней мере, 
так уместны ружьё и ты,
плюс мишени - морские звери, 
чудо-скаты и чудо-киты.
То-то ты, подходя к "Баярду",
 машешь крыльями, будто сам
завтра тоже себе мансарду 
купишь с видом на Нотр-Дам.

На четыре косых сажени 
отступив от подводных чуд,
бьёшь ты в яблочко, а мишени 
словно ровно того и ждут.
Кит обильным кренится боком, 
толстым боком - такой смешной!
Скат чернильным сочится током, 
лобстер делает всем клешнёй.

То-то чудо, когда в два счёта 
ты из ста выбиваешь сто,
а в "Баярде" как раз суббота, 
суперчто-то и Бог весть что.
Ты стоишь, ковыряешь в носе, 
а кругом фейерверк зажгли,
и несут тебе на подносе 
сто косых и билет в Орли.

Часом позже, в аэроплане, 
засыпаешь и смотришь сон,
как с большим портмоне в кармане 
принимаешь парад ООН,
как вдоль танковых и пехотных 
войск идёшь ты, чеканя шаг, -
дескать, тот ещё сам охотник, 
только спрятанный под пиджак.

Рдеют цифры на мониторе, 
минус семьдесят за бортом,
и в окне голубое море 
покрывается снегом и льдом.
Стерлядь - чудо, златым как уголь 
глазом блещет из полыньи,
турбулентность идет на убыль, 
Нотр-Дам говорит "Bonne nuit!"