Двадцать лет, Боже мой.... Это целая жизнь!
Экий стал ты большой, повертись, покружись,
Верно пели проспекты - другого такого не сыщешь!
Я на стрелке сижу, я не верю глазам,
Как ты вырос гляжу - не по дням - по часам,
Взял, и вышиб из бочек с портвейном прогнившие днища!
Мы с тобой близнецы, только кто теперь принц, а кто нищий....

Ну конечно, мы будем молчать и курить...
Ну конечно! Тебе хорошо говорить!
А о чем говорить?.... И мы это почуяли оба.
Вот и стали немые мы, город Петров,
Наши взгляды прямые как схемы метро,
А на двери Казанского красным написано "OPEN".
Как тебя просифонило это окошко в Европу....

Я не знала, что мне будет трудно с тобой,
Ты прости меня - я возвращаюсь домой,
Я уже нагостилась и я уже...... в общем..... довольно!
Я хотела бы петь, а вышел сдавленный рык,
Мое горло проткнул Петропавловский штык,
Прокрутившись коряво, но мне уже было не больно...
Помолись за меня, до сих пор не отмоленный Смольный....

Поезд только в двенадцать. Ну что ж, подождем,
Ты меня провожаешь промозглым дождём!
Видно в городе этом мне больше не будет удачи.
И какая же все-таки здесь тишина...
Я в огромной толпе совершенно одна.
Ну почему ты не можешь проститься со мною иначе!
Но я твердо решила, что выдержу и не заплачу!

Только ночью во сне, или может сквозь сон
Мне почудится будто бы я Робинзон,
Я повсюду ищу свой заветный Васильевский остров,
Потому что его разводные мосты
Остаются всегда моим внутренним "ты",
С моим внутренним "я" расправляясь до страшного просто...
И вот тогда у меня по щекам вдруг покатятся звезды...
По щекам вдруг покатятся звонкие талые звезды...