Он говорил: «Плыви», и она плыла. В окне было море, черное, как смола, и в этой смоле застывшие корабли видели землю во сне, не узнав земли. 
 Он говорил ей: «Пой», у нее внутри, вторя его дыханью, рождался ритм. Луч маяка  дозорным  входил во тьму, чтобы услышать, как пела она ему. 
 Он говорил: «Моя», говорил ей: «Будь!», пульс учащался, пот выступал на лбу, алое солнце бродило в его крови… 

 Он проникал в нее и говорил: «Плыви».