Москву, распятую на пяльцах
Садового кольца,
Веков исколотые пальцы
Терзают без конца.

И на свою работу глядя,
Не думают о том,
Что вышивают реже гладью,
А чаще всё крестом.

Кресты могил и храмов стольных,
Лихих и светлых вех
Выводит нить непроизвольно,
Совсем не по канве.

С лица у вышитой столицы
Приглажены стежки,
И плотно к нити нить ложится,
С изнанки - узелки...

И столько сломано иголок
Напёрстками эпох,
Что каждый крохотный осколок
В стон превращает вздох.

На выбеленный лён столица -
Меж строчек и петель -
Ложится грустно, как девица
В постылую постель.

Беда, когда чужие пальцы
Касаются лица,
Не соскользнуть с железных пяльцев
Садового кольца,

Когда чужие руки гладят
Родимые черты,
И, отражаясь в черной глади,
Качаются кресты...