Отгорел фейерверк,
Перестала вертеться шутиха,
Блеск одежд карнавальных
Обернулся унылым тряпьем.
Опустел балаган,
И на рыночной площади тихой,
То, что было театром,
Становится нашим жильем.

Мне не быть для тебя
Ни волшебной звездой, ни богиней,
Я твой друг, Арлекин,
Потому и доводится мне
Быть гораздо умней,
Чем положено быть Коломбине,
И гораздо добрей,
Чем положено просто жене.

Я до смерти с тобой
Поделю и очаг, и подмостки,
Если занавес поднят,
Я буду смеяться и петь,
И следить, чтоб завистник
В твой грим не подсыпал известки,
И любить тебя так,
Как никто не сумеет посметь.