Самый страшный кошмар - Текст произведения

Это случалось так редко – по пальцам перечесть. Рядом постоянно кто-то был. То Фред и Джордж, перебивая друг-друга, просили посмотреть очередное изобретение, то Рем с его грустно-виноватой улыбкой предлагал сыграть в шахматы... Даже Джинни – и та норовила забраться с ногами на диван, где сидел Сириус. Почему бы им всем не оставить его в покое, а? Да, это детство – притворяться, что тебе снятся кошмары. Но другого способа добиться внимания крестного у Гарри просто не было. 
Если ночью ты не спишь, перебирая старые фотографии с оторванными уголками, под глазами залегают глубокие тени. За завтраком надо решительным жестом отодвинуть тарелку, а надкусанный бутерброд – положить на место. Они немного повздыхают, Гермиона нахмурится, а Рон почешет в затылке, не зная, что сказать... Но главное – никто не пойдет за тобой в библиотеку, к Сириусу. 
Входя, мальчик останавливался на пороге. Крестный смотрел на него без улыбки, приглашающим жестом откидывая плед. Щелчок замка... Гарри снимал обувь и шел к нему по мягкому ковру. Густой ворс щекотал голые ступни. Потом он забирался на диван, и Сириус, чуть привстав, стягивал с него застиранную футболку. Когда шершавые ладони задевали нежные соски, Гарри пробивала дрожь. Он не понимал, что в этом такого... ради чего он врет друзьям. Но раз за разом продолжал это делать. 
Сириус ложился, обнимая его обеими руками. Гарри чувствовал его дыхание на шее – горячее, влажное. Губы крестного почти касались уха. Иногда он шептал что-то утешающее, и Гарри вжимался в него с тихим стоном. Господи, это было так приятно. Сириус гладил его живот, несильно покусывая в плечо. Больше всего хотелось найти его руку под пледом и сдвинуть немного вниз... ну совсем чуть-чуть. 
Гарри не смог бы объяснить, чем они занимались в библиотеке. Он уходил от крестного с красными щеками, задыхающийся. Очень хотелось пить. А потом подняться в комнату, наверх, содрать одежду и гладить себя там, где Сириус не касался. 

*** 

Гарри плохо знал Лондон – одного его Дурсли гулять не отпускали, а во время учебного года... смеетесь что ли? Поэтому сейчас, когда Сириус предложил дойти до Гриммолд-плейс пешком из центра, он вовсе не возражал. К тому же, так можно было потянуть время. Если идти медленно, и часто останавливаться... Гарри готов был выслушать ворчание Молли, даже напустить на себя виноватый вид. Только бы побыть с ним наедине. 
Июнь выдался так себе – вторую неделю шли дожди. А сегодня в воздухе стоял густой туман. Люди на оживленных перекрестках, спеша, натыкались друг на друга, сердито ревели автомобильные гудки. Сириус держал его за руку, крепко, как будто боялся, что потеряется. Даже перчатку одну снял. Они шли и говорили о Мародерах, пытаясь перекричать уличный шум. 
У крестного от холода разрумянились щеки, даже кончик носа немного покраснел. Небрежно повязанный бордовый шарф и потасканная куртка из красной драконьей кожи, - у Гарри перехватывало дыхание, когда смотрел на него. Сириус рассказывал, как они с его отцом задирали Филча, а сам – не замечает, что ли? большим пальцем гладил его ладонь. Через некоторое время мальчик решился ответить осторожным пожатием. Потом их руки сцепились в замок, и пальцы Сириуса раздвинули его – они были чуть толще, грубее... Гарри прикусил щеку изнутри. Ему так хотелось... так...
Крестный остановился, чтобы выкинуть пустую банку. И тогда мальчик придвинулся ближе и робко погладил его запястье. Гладкие, набухшие вены. Сириус еле слышно вздохнул и, словно решившись, потянул за язычок молнии на куртке Гарри. Они стояли у чугунной решетки моста, мимо сплошным потоком шли люди, и никому не было дела то того, что мальчик, полуоткрыв рот, смотрит мужчине в лицо. 
Молния медленно разъехалась, и Гарри с усилием сглотнул, потому что тяжелые ладони легли ему на бедра, притянули к себе. Он сделал шаг вперед, подойдя к Сириусу вплотную. Подмышками взмокло. Неловко переступив, мальчик уткнулся лицом в рубашку крестного. И вдруг отодвинулся, нахмурившись, и молча задрал свой тонкий свитер. 
Сириус улыбнулся