Нам здесь не место, но все же - рабы кабальных условий
Как мы попали в пустоты царства Нергала? Ни слова.
Дух наш не сломлен, но соль ему все же сыпят на рану.
Я этим сыт, чего ради, вас всех сюда занесло, бля?

Царство голода, мрака. Гипертрофирован страхом
Наш дом мечты, как у Тэтчер - "Унесенные ветром",
да и плюс к этому смытый дождем. 
Ты сытый рожден, а я хочу быть под лучами славы,

Но лишь сигаретой мой свитер прожжен.
Мы зрители шоу бетонной дикой природы
Здесь только крики и рвота, нашей обители Готэм,
и не годится в подметки. Тут главный принцип лишь выжить -

Из нас все выдавил, выжрал. Пока мы падали ниже и ниже.
Изингард местных районов. Мизирность тестестерона.
Уровень, как приговор. Стальной стержень внутри,
В глазах жажда мести, выживаем как можем, хоть и нам здесь не место

Голод зародился в нас в утробе
Зачем битмейкер, мы игремна ксилофоне ребер.
А по ночам нас насильно целует дементр
Это не 8 миля, а 101 километр

Голод зародился в нас в утробе
Зачем битмейкер, мы игремна ксилофоне ребер.
А по ночам нас насильно целует дементр
Это не 8 миля, а 101 километр

Меняя работы - рвет меня,
подгоняемая скрытой агрессией,
Нам тут не место, 
Здесь играют на скрипках бесстии. 
В пучину мракобесия
все тянет лезть нас впереди  похоронной процесии.
 
И если бы и да ежели покинуть это действие.
Надежды повержены, нас режет депрессия.
скрежетом зубов под бит, сетуем на этот быт,
Поэты, чей обитель безполезная бездна.
 
Хотя можем помпездно жить, как повеса
Но я б лучше полезла в катушку Теслы
Тут умерли песни, как режим демократии в Поднебесной. 
Оглянись, мать его, Нам тут не место.

Верхами велено ампулы выпить нам было,
Но надо ли нам, веками ходить, как сомнамбулы?
последняя функция в гипофезе меркнет,
мне мало быть только офисным клерком

Химеры из вольера, со взглядом Люцифера
Предлагают купить счастья пол весла и цветные сны 
Мол в одночастье наступит весна,
но мы то знаем - тут не бывает весны.

Это Готэм-сити. Голод мс. Мы в Скайриме,
Гарроты нити сковали, смотрите, 
Свой страх мы в угаре скурили, нам бы выйти,
Но цепи на руках, как у Гарри Гудини

Голод зародился в нас в утробе
Зачем битмейкер, мы игремна ксилофоне ребер.
А по ночам нас насильно целует дементр
Это не 8 миля, а 101 километр

Голод зародился в нас в утробе
Зачем битмейкер, мы игремна ксилофоне ребер.
А по ночам нас насильно целует дементр
Это не 8 миля, а 101 километр