Она будила его в шесть часов. 
 Минута в минуту. 
 Он глотал свой завтрак и выходил 
 В серое утро. 
 А возвращался домой 
 Поздно ночью. 
 Они были вдвоём. Он и она. 
 Человек и радиоточка. 

 «Последние известия» по десять раз на дню. 
 Не говори потом, что не слышал. 
 Он молча впитывал: концерты по заявкам, интервью, 
 Объявления, анонсы, афиши. 
 Но не шёл в тот музей, и – на этот балет, 
 И не спешил поступать на заочный. 
 Странные чувства питали друг к другу 
 Человек и радиоточка. 

 По выходным он напивался и лез на рожон: 
 Хамил, называл её сукой. 
 Соседям было слыхать, как орали до полуночи 
 Он и она друг – на друга! 
 Он – про то, как всех видел в сосновом гробу, 
 А она – про «пятилетку – досрочно!». 
 Он проигрывал спор и засыпал за столом. 
 Чуть позже глохла радиоточка. 

 Он мечтал разгрести бардак и сделать ремонт. 
 Хватало его не надолго. 
 Он крошил по углам тараканий сюрприз. 
 Твари жрали всё подряд, но не дохли. 
 А забугорный буржуй вновь катил на него 
 Свою милитаристскую бочку. 
 И в гневе сжимал кулаки человек. 
 Тревожно лаяла радиоточка. 

 Если бы он захотел тишины, 
 Давно бы повернул выключатель. 
 Проходившие мимо его двери, 
 Недоумённо пожимали плечами. 
 У них всё как у всех, жены, дети, а он – 
 Нелюдимый барсук-одиночка. 
 Но он был не один, они были вдвоем.