Мы шли этапом. И не раз,
колонне крикнув: "Стой!",
садиться наземь, в снег и в грязь,
приказывал конвой.
И равнодушны и немы,
как бессловесный скот,
на корточках сидели мы
до окрика: "Вперед!"

Сто пересылок нам пройти
пришлось за этот срок!
И люди новые в пути
вливались в наш поток.
И раз случился среди нас,
пригнувшихся опять,
один, кто выслушал приказ
и продолжал стоять.

Спокоен, прям и очень прост
среди склоненных всех
стоял мужчина в полный рост,
над нами, глядя вверх.
Минуя нижние ряды,
конвойный взял прицел.
"Садись! - он крикнул.- Слышишь,ты?!
Садись!" Но тот не сел.

Так было тихо, что слыхать
могли мы сердца ход.
И вдруг конвойный крикнул: "Встать!
Колонна! Марш! Вперед!"
И мы опять месили грязь,
не ведая куда.
Кто с облегчением смеясь,
кто бледный от стыда.

По лагерям - куда кого -
нас растолкали врозь,
и даже имени его
узнать нам не пришлось.
Но он, высокий и прямой,
запомнился навек
над нашей согнутой толпой
стоящий человек...