Отчего дети плачут, рождаясь на свет?
Оттого ль, что назад возвращения нет?
                                                               От предчувствия ль жизни, что ждёт впереди?
                                          Или так, от неясного страха в груди?

Дети вовсе не знают придуманных мин,
И он просто орёт оттого, что один.
Было двое, и вот – он исторгнут наружу,
Из родного тепла – в одинокую стужу.

Приходя, все мы плачем и горько кричим.
Почему же тогда уходить не хотим?
Почему и в начале пути, и в конце,
И в его середине – слеза на лице?