Родила тебя в пустыне
     я не зря.
     Потому что нет в помине
     в ней царя.

     В ней искать тебя напрасно.
     В ней зимой
     стужи больше, чем пространства
     в ней самой.

     У одних -- игрушки, мячик,
     дом высок.
     У тебя для игр ребячьих
     -- весь песок.

     Привыкай, сынок, к пустыне
     как к судьбе.
     Где б ты ни был, жить отныне
     в ней тебе.

     Я тебя кормила грудью.
     А она
     приучила взгляд к безлюдью,
     им полна.

     Той звезде -- на расстояньи
     страшном -- в ней
     твоего чела сиянье,
     знать, видней.

     Привыкай, сынок, к пустыне,
     под ногой,
     окромя нее, твердыни
     нет другой.

     В ней судьба открыта взору.
     За версту
     в ней легко признаешь гору
     по кресту.

     Не людские, знать, в ней тропы!
     Велика
     и безлюдна она, чтобы
     шли века.

     Привыкай, сынок, к пустыне,
     как щепоть
     к ветру, чувствуя, что ты не
     только плоть.

     Привыкай жить с этой тайной:
     чувства те
     пригодятся, знать, в бескрайней
     пустоте.

     Не хужей она, чем эта:
     лишь длинней,
     и любовь к тебе -- примета
     места в ней.

     Привыкай к пустыне, милый,
     и к звезде,
     льющей свет с такою силой
     в ней везде,

     будто лампу жжет, о сыне
     в поздний час
     вспомнив, тот, кто сам в пустыне
     дольше нас.