Л. Мартынову 

Окно выходит в белые деревья. 
Профессор долго смотрит на деревья. 
Он очень долго смотрит на деревья 
и очень долго мел крошит в руке. 
Ведь это просто –
правила деленья! 
А он забыл их – 
правила деленья! 
Забыл – 
подумать –
правила деленья! 
Ошибка! 
Да! 
Ошибка на доске! 
Мы все сидим сегодня по-другому, 
и слушаем и смотрим по-другому, 
да и нельзя сейчас не по-другому, 
и нам подсказка в этом не нужна. 
Ушла жена профессора из дому. 
Не знаем мы, 
куда ушла из дому, 
не знаем, 
отчего ушла из дому, 
а знаем только, что ушла она. 
В костюме и немодном и неновом, –
как и всегда, немодном и неновом, –
да, как всегда, немодном и неновом, –
спускается профессор в гардероб. 
Он долго по карманам ищет номер: 
«Ну что такое? 
Где же этот номер? 
А может быть, 
не брал у вас я номер? 
Куда он делся? –
Трет рукою лоб. –
Ах, вот он!.. 
Что ж, 
как видно, я старею, 
Не спорьте, тетя Маша, 
я старею. 
И что уж тут поделаешь –
старею...»
Мы слышим – 
дверь внизу скрипит за ним. 
Окно выходит в белые деревья, 
в большие и красивые деревья, 
но мы сейчас глядим не на деревья, 
мы молча на профессора глядим. 
Уходит он, 
сутулый, 
неумелый, 
под снегом, 
мягко падающим в тишь. 
Уже и сам он, 
как деревья, 
белый, 
да, 
как деревья, 
совершенно белый, 
еще немного – 
и настолько белый, 
что среди них 
его не разглядишь. 

[1955]

Читает Acid Flash 
 [bad word]  [bad word] vkstihiya