В ботинках прошлогоднего сезона я вышел из подъезда, врубил кило музона.
Мне кажется, я что-то в мире значу, пусть значу и немного, но значу, не иначе!
Какая расчудесная картина - мужик сидит на трубах, пьет водку из графина.
Он мало в этом мире понимает, зато он знает много и спирт ему внимает, и спирт ему внимает, и спирт ему внимает.
Вот девочка подъедет на хёндае, ее ебет начальник, весь двор об этом знает.
Плевать ей, у нее есть перспектива слетать на лето в Гоа иль даже на Мальдивы.
А женщина развешивает простынь на этаже десятом, ее движенья прОсты,
И простынь это ее жизни карта, и комната в общаге, и кольца на ломбардах.
А я иду, в моей бутылке пиво, и мне плевать на Гоа, плевать мне на Мальдивы,
Плевать мне на хёндай и чье-то горе, на горькую на водку, на красное на море, на красное на море, на красное на море.
Вот девочка рисует цифры мелом, ее подруги в красном, она одета в белом.
Ее отец на трубах хлещет водку, мамаша весит скатерть, а дед плывет на лодке.
Не на подводной, что плывал на Кубу, знавал глаза Фиделя, знавал кубинок губы,
А на простой рыбацкой на казанке, он любит свою бабку, сварившую приманку.
А бабка его видит только море и капитана в белом, что приплывет к ней вскоре.
Глаза ее желтее селенита, но сердцу не прикажешь, она все та Лолита..
И все крутится и крутится планета, то в розовом все цвете, то с ней не надо света.
И наблюдать за ней моя работа, в моей бутылке пиво, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу, я праздную субботу...