Давай-ка, батя, свой стакан,
И выпьем молча горькой водки.
Заглушим боль щемящих ран,
Что душу стиснули в колодки.

Давай-ка, батя, за него,
Он никогда не падал духом.
По жизни видел он всего,
Налей... земля пусть будет пухом.

Ты помнишь, батя, сколько раз
Смерть где-то около кружила,
Искала нужный день и час,
Но всё же как-то обходила.

Но своего всё ж дождалась,
С косой старуха в чёрном платье,
Внезапно, подло подкралась,
Оставив гильзы на асфальте.

Ты помнишь, батя, как любил
В кругу семьи застолья, вина...
Дочурку на руках носил
И с нетерпением ждал сына...

Любил он жизни каждый миг,
Но разыграл с ним фарт халтуру.
Всё оборвалося, как крик,
Когда пустили пулю-дуру.

Давай, отец, ещё сто грамм,
Он прожил жизнь свою достойно,
Мы живы все, а вот он там...
Что бы спалось ему спокойно.

Уж так устроен белый свет,
Что наша жизнь - борьба без правил.
Он, батя, был авторитет
И уважать себя заставил.

Давай-ка, батя, свой стакан
И выпьем молча горькой водки.
Заглушим боль щемящих ран,
Что душу стиснули в колодки.

Давай-ка, батя, за него,
Он никогда не падал духом.
По жизни видел он всего,
Налей... земля пусть будет пухом.

Давай, отец, ещё сто грамм,
Он прожил жизнь свою достойно,
Мы живы все, а вот он там...
Что бы спалось ему спокойно.