Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,- 
 Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом: 
 Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,- 
 Не скажу про живых, а покойников мы бережем. 

 В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок, 
 И ударит душа на ворованных клячах в галоп. 
 В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок. 
 Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 

 Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то: 
 Неродящий пустырь и сплошное ничто - беспредел. 
 И среди ничего возвышались литые ворота, 
 И огромный этап - тысяч пять - на коленях сидел. 

 Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым словом, 
 Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел. 
 Седовласый старик слишком долго возился с засовом - 
 И кряхтел и ворчал, и не смог отворить - и ушел. 

 И измученный люд не издал ни единого стона, 
 Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел. 
 Здесь малина, братва,- нас встречают малиновым звоном! 
 Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел. 

 Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ? 
 Мне - чтоб были друзья, да жена - чтобы пала на гроб,- 
 Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок. 
 Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб. 

 Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых: 
 Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп. 
 Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженных яблок. 
 Но сады сторожат - и убит я без промаха в лоб. 

 И погнал я коней прочь от мест этих гнилых и зяблых,- 
 Кони просят овсу, но и я закусил удила. 
 Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок 
 Для тебя привезу: ты меня и из рая ждала!