солнце пробивалось стволами деревьев,
закат, такой красивый, но холодно, 
держи толстовку, у меня джинсы в мазуте,
зуд внутри головы, а в крови алкоголь. 
держал твою руку так крепко, сейчас не коснуться,
кончено всё наверное, квартира людьми заполнена,
а у меня сердце внутри пустует, только осколки 
да зубы под пломбами болью ломит, а тогда
ветер задувал тебе в капюшон порывами,
листьями на деревьях я считал мгновения, 
лёгкие порваны, порвано полотно внутри. 
внутри себя обрадовался было, но рано,
не существует проблем или по теории струн
где-то за километрами в изолентах под домом,
световыми годами считал секунды до смс.
и вот он, только спустя месяцы, лес зимний,
минус двадцать и лицо онемело, ладони не высунуть,
ночь и звёзды над головой, голодом внутри 
отдаёт сентиментальные настроения, когда вернуть 
всё как было хочется.
кончиками пальцев до твоих скул...

судорога,
хоть и под пледом, плевал на всё и всё равно звонил.
и не к обеду, так уж перед сном. 
а ты думай, только не задумывайся сильно,
слышишь как ветер по трубам свищет?  
слёзы не показатель моей наивности, перестань 
говорить стихами, умолишённый нищий. 

радовался мелочи в кармане гремящей,
или когда вдвоём по лужам или в снеге летели,
переминая сотни тем за секунды, мы ждали только
капли весенней, 
обняв собой подоконник сидел, скулил внутри,
губы обветрены, и влажно в веках, 
перерисую я зиму заново, и лишь бы снова с тобою
под пледом вдвоём, находить себя, свою душу,
распластанную по частицам по тёмной комнате, 
да у неё на теле.

солнце пробивалось стволами деревьев,
закат, такой красивый, но холодно, 
держи толстовку, у меня джинсы в мазуте,
зуд внутри головы, а в крови алкоголь. 
держал твою руку так крепко, сейчас не коснуться,
кончено всё наверное, квартира людьми заполнена,
а у меня сердце внутри пустует, только осколки 
да зубы под пломбами болью ломит, а тогда
ветер задувал тебе в капюшон порывами,
листьями на деревьях я считал мгновения, 
лёгкие порваны, порвано полотно внутри. 
внутри себя обрадовался было, но рано,
не существует проблем или по теории струн
где-то за километрами в изолентах под домом,
световыми годами считал секунды до смс.
и вот он, только спустя месяцы, лес зимний,
минус двадцать и лицо онемело, ладони не высунуть,
ночь и звёзды над головой, голодом внутри 
отдаёт сентиментальные настроения, когда вернуть 
всё как было хочется.