Сохрани наш огонь в небольшом чугунке, 
Пусть разрушен очаг и разбито жилище. 
Топот чьих-то коней остудил пепелище, 
Чей-то палец как прежде лежит на курке. 

Только нужно сберечь хоть частичку огня,
 Хоть один уголек в серой горсточке пепла,
 Чтоб, почувствовав жар, постепенно окрепла
 Та рука, что сжимает поводья коня.
 
Где все тот же бедой заколдованный круг,
 И предвидишь кончину, но помнишь начало,
 Наблюдая, как смерть достает из колчана
 Свой потертый, но бьющий без промаха лук.
 
Наблюдая, как щит разлетается в прах,
 Обнаженную грудь, подставляя под выстрел
 Где летят чередой одичавшие мысли,
 Порождая тоску, забывая про страх.
 
Но сохрани наш огонь в небольшом чугунке,
 Может лет через сто, может лет через двести
 Я очнусь ото сна в этом проклятом месте
 И почувствую жизнь в омертвевшей руке.
 
И почувствую силы раздуть уголек
 И огонь мои раны мгновенно излечит,
 Я увижу, что жив мой оплеванный Бог,
 Он поднявшись из грязи идет мне на встречу.