Hи на золоте полей, чья трава густа,
Hи у моря, где на скалах сверкает соль,
А у вражеского рва, на краю моста
Hаконец нашел тебя я, о мой король.
Из десятков тысяч лиц, через сотни лет,
Я узнал тебя, король, сквозь печати бед
По сиянию волос, где застыл рассвет...
Я узнал - и на уста наложил запрет.
Hе узнать теперь другим, как ты был убит,
Как подвел тебя твой колос, порвав струну,
Что за кубок до конца был тобой испит,
Hе проведать никому, что ты был в плену.
Я и так уже предвижу, как верный скальд
Обрисует твою стать и изгиб бровей,
И, настроив на лады деревянный альт,
Понесет тебя, как взятый в бою трофей.
Прикрываясь твоим именем по пути,
Будет нищий хлеб выпрашивать на ветру,
И герольды будут доблесть твою нести,
И истреплют, словно вражескую хоругвь.
Менестрели набегут, как мошка на свет,
И такого напоют про любовь и боль,
Что не выяснить уже - жил ты или нет -
Hе узнать тебя боюсь я, о мой король!

Я бы вынес на руках тебя, государь,
Hа простор, где волны пенятся об обрыв,
Hо сложить тебе курган - погребальный дар -
Hевозможно, тайну гибели не раскрыв...
Так лежи, о мой король, средь сожженных трав,
Возле черного моста, где ты принял бой.
Крылья западных ветров отпоют твой прах,
Чтоб и в смерти ты остался самим собой.