Где разорвана связь между солнцем и птицей
рукой обезьяны,
Где рассыпаны звезды, земляника да кости
по полянам,
Где туманы, как ил, проповедуют мхам
откровения дна,
Где хула как молитва,
там иду я.
Где деревья вплетаются в летопись слов
отголоском начала,
Где лесной часослов зашифрован
устами пожаров,
Где большая дорога, чёрная ночь
да лихие дела,
Где блестят за иконой ножи,
там иду я.
Где рассветы купаются в колодцах дворов
да в простуженных лужах,
Где в грязи обручилась с весенним дождём
стужа.
Где глоток, как награда за прожитый день
ночью без сна,
Где пропиты кресты,
там иду я.
Где надежда на солнце таится
в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует
гроза-королева,
Где луна присосалась к душе,
словно пьявка-змея,
Где пускают по кругу любовь,
там иду я.
Где восток напоил молоком кобылиц
кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по этапу ползут
километры,
Где в грязи по колено да по горло в крови
остывает земля,
Где распятие под сапогом,
там иду я.
Где молчанье подобно топоту табуна,
а под копытами воля,
Где закат высекает позолоченный мост
между небом и болью,
Где пророки беспечны и легковерны,
как зеркала,
Где сортир почитают за храм,
там иду я.
Я поднимаю глаза, я смотрю наверх.
Моя песня - раненый стерх.
Я поднимаю глаза...