Ворожил февраль из последних сил,
 Пудрил щёки впалые сугробов под окном,
 Белою крупой, всё не в масть покрыл,
 А потом замёл в догон колючим холодком.
 И слегла душа, кутаясь в бушлат,
 То горит,то вдруг забьётся, тянет на рывок,
 Прочь из тела вон, ну а мне то как?
 За железные ворота, выйти без неё.

Мне до осени с её дождями как-нибуть дотянуть,
 Шепот губ твоих, что столько ждали мне бы там не спугнуть,
 Ты не рвись душа моя из тела, не спеши, погоди,
 Ты ещё свое не отсидела, от меня не беги.

Врач седой старик в тоненьких очках,
 Мне сказал: — Держись, — но как ему я объясню,
 Что с моей душой тело на ножах,
 С кашлем полуночным убежит, если усну.
 Как грешили с ней, там, на воле мы,
 А теперь внутри она стервеет и хрипит,
 С притяжением борется земли,
 А февраль нелётною погодой ворожит.

Мне до осени с её дождями как-нибуть дотянуть,
 Шепот губ твоих, что столько ждали мне бы там не спугнуть,
 Ты не рвись душа моя из тела, не спеши, погоди,
 Ты ещё свое не отсидела, от меня не беги.