I Куплет:
Если мы вместе — вокруг никого, никакой фон нам не помеха —
Идём напролом! Уверены в том, что синхронно закроются веки.
Мы верим в любовь, как верят в богов фанатики сект и религий.
Мы ей одержимы, и логика нам не важна. Пусть чувства порою и мнимы.

Если мы вместе, то рядом взрывы эмоций — снимайте, блин, экшн!
Бюджет небольшой — два человека плюс нить, что связывает вместе.
На фон ставьте песни и громкость такую, чтоб разбудить мертвеца.
Неважно — намного мощнее любой этой песни бьются наши сердца.

Мы из тех, кто не слушает ничего из того, что было сказано до слова «но».
Мы истово верим в то, что мы чисты. Но чистим постель всё равно.
Встречали снег, жаркое солнце, рассвет и закат.
Но ни на доли секунд нас не посещала мысль, что неминуем распад.

Ни о чём не мечтаем, ведь всё, что нам надо, — лишь бы мы были рядом.
Мы как дети наивны. И если вдруг ливни — то мы побежим босиком.
Вокруг видим лишь стадо. Но не баранов, а псов, что ходят за задом.
Что готовы бежать за бессмысленной "палкой" даже после сотни бросков.

II Куплет:
Я стал твоим пленным, но ты не знаешь об этом. И без толку пробы
Привлечь тебя чем-то вроде той песни, где криками рвал я колонки.
Ты то ли не слышишь, то ли специально в игнор, чтоб не делать мне больно.
Вместо простого звонка, я бессмысленно днями звонил с колокольни.

Не остались друзьями, не стали врагами, контакты оборваны все.
Я в бреду упорно стирал и выкидывал всё, что хоть как-то приводит к тебе.
В моей голове сотни вопросов: почему брошен? Где я сделал проступок?
Иного пути я не видел: это не выбор, а единственно верный поступок.

Разбить всё, что под руку попадёт, — всё, что я мог. На поводу у эмоций
Я с криками выплакал всё, что было во мне. После — сходил с ума в тишине.
Сжимая зубы до боли, кулаки до крови на ладонях.
Я не думал, что гул в голове способен с человеком сделать такое!

Какая к чёрту еда? К чёрту ваш сон! Просто оставьте в покое!
Я долбаный клон пустоты и как никогда хочу стать для всех вас изгоем.
Мне она не нужна уже, дело не в ней и не в том, что я брошен там кем-то.
И против того, чтоб уйти крайним методом, я не вижу ни одного аргумента!

Я статичен более часа. Знаком с каждой трещиной на потолке.
Болят скулы от плача и ора. Следы крови от губ на каждом бычке.
Вместо слонов из-под пива бутылки считаю, чтобы заснуть.
Ведь мне не хватит ни силы, ни воли, чтобы себя полоснуть.

Я ненавижу себя, мне действительно стыдно смотреть даже в зеркало на это дерьмо!
Превращаюсь в ублюдка, которому свой эгоизм непременно превыше всего.
Это самое дно! Я уже чувствую запах немытого тела неделями
… блядь, а ведь я тебе верил!!!

III Куплет:
«Не прошло получасу ведь даже, а вы снова суёте в меня три таблетки.
Это так глубоко во мне, что никакими лекарствами вам не достать.
Во мне нет ни злости, ни желания мести, ни слёз. Уберите салфетки!
Я уверен, проблемы мои не волнуют вас. Вам просто плевать. И знаете,

Безразличие ваше дороже мне слов любых и любых утешений.
У меня лишь одна проблема. Состоит она в том, что я ещё жив.
Не пытайтесь проникнуть мне в голову, чтоб узнать логику моих мышлений.
Не смотрите на то, как несчастлив я. Смотрите, как счастлив я был!»

Квадрат Малевича в левом глазу, но я вижу, блядь, больше, чем вы!
Ваши доводы дают лишь повод мне напрочь забить на всё то, чем я жил.
Я не голоден. Нет, мне не холодно. Нет, я не выйду из режима совы.
Отъебитесь, я сто раз уже изложил, почему мне не нужно этих тут старожил.

Окружите меня хоть толпою вы — я здесь один — без неё я голоден.
Не без еды. И одиноко мне не от того, что я запер себя в комнате.
«Прогони все мысли и выспись», — говорите мне. Но мыслей-то нет.
Я пуст совершенно. Я не полон проблем. Я не не понят никем. Чёртов, блядь, манекен!